Скандал с матросом, чье селфи в социальной сети выдало позицию крейсера «Пётр Великий», засуживает отдельной статьи. Чем опасен доступ в Интернет на борту военного корабля? И так ли виноваты матросы, выложившие в сеть снимки их похода? Давайте разберёмся, что в действительности увидел голландский журналист Ханс де Врей, заявивший об обнаружении крейсера по фотографии в соцсети.

Скандал должен начинаться не с матроса, а с вопроса: есть ли на атомном крейсере сотовая связь или доступный WI-FI?

Далее всё упирается в вопрос передачи данных на материк. Можно ли выйти в Интернет с помощью корабельной системы спутниковой связи «Коралл» или, допустим, малогабаритной спутниковой станции Р-438М ? Что-то подсказывает, что все эти устройства используют закодированные каналы, передавая информацию через военные ретрансляторы типа «Молния-3» (высокоэллиптические орбиты), «Глобус-1» (ГСО) и т.д. С помощью средств спецсвязи нельзя отправить e-mail, не говоря о возможности «постить луки» в Инстаграм. Ха-ха-ха.

Гражданский wi-fi и доступный Интернет на боевом корабле — из области фантастики. Судите сами, на «Петре» установлено 12 радаров, не считая антенных устройств средств связи и радиомаяков приводной системы вертолетов. Оборудование некисло «фонит», настолько, что проблема совместимости РТ-систем является головной болью для конструкторов военных кораблей.

Стандартным диапазоном для Wi-Fi является 2,4 ГГц, что в точности соответствует рабочей частоте многофункциональной РЛС «Фрегат» (дециметровый S-диапазон, 2…2,5 ГГц). Между прочим, его мощность излучения составляет 30 киловатт.

Что касается спутниковой связи… сразу вспомнился эсминец «Шеффилд». Ради исключения помех во время разговора с Лондоном его командир распорядился отключить радар. Для «Шеффилда» это стало роковым. С тех пор компьютеры неузнаваемо изменились, но диапазоны радиоволн остались прежними. Работающие радары создают шквал взаимных помех. Неужели кто-то всерьез думает, что наши моряки отключат радары атомного крейсера ради возможности поставить «лайки» в соцсети?

ВЫВОД: моряки выложили фото в сеть, уже находясь на берегу. В то время, когда метка «Средиземное море, юго-восточнее Крита» уже не соответствовала реальному положению крейсера.

Где и как было выложено данное фото — информации на этот счет нет. Все последние недели ТАРКР находится в открытом море. Информации о его визитах в иностранные порты не поступало. Самое логичное предположение — данное селфи (фото-самострел) было сделано во время другого похода «Петра», например в 2014 году.

Камера видит больше, чем глаз

Все современные смартфоны прописывают данные GPS в свойства фото, т.н. геотэг. В момент загрузки фотографии в Интернет отображается не то место, где загружали фотографию (например, Москва), а то место, где она была сделана (допустим, Питер). При желании функцию определения места можно отключить, хотя будет ли в том какой-то практический смысл?

Вы были в данном месте в указанное время. Такого-то числа «надцатого» года. Сейчас вы уже не там. Всё!

Наводить ракеты по геотэгам — то же, что стрелять не целясь.

Можно ли определить точное положение крейсера по данным GPS/Глонасс (в момент получения селфи)? Ответ — конечно же, нет. Смартфон лишь принимает сигналы со спутников, но ничего не предаёт в ответ.

Можно ли запеленговать крейсер в море по включенному мобильнику в кармане матроса? С таким же успехом можно, стоя на трассе, слушать дыхание у водителя КамАЗа. Излучаемая мощность смартфона в 30 тысяч раз ниже, чем у РЛС «Фрегат»! Это еще не самый мощный из корабельных радаров.

Заметка о возможностях космических средств разведки.

В развернувшейся дискуссии на «ВО» возникло утверждение, о том, что матрос «Петра Великого» не мог выдать военной тайны, потому что… никакой тайны нет. Благодаря разведывательным спутникам Пентагон знает точное положение крейсера в любой момент времени!

Это неправда. Разведывательные спутники видят совсем немного, но, самое главное, они могут лишь изредка (два-три раза в неделю) пролетать над выбранным участком океана. Для кого-то это станет открытием.

Земля вращается с постоянной угловой скоростью ~15° в час. Искусственный спутник, в зависимости от параметров орбиты, совершает один оборот за время от 90 мин. до 24 часов. В результате с каждым витком спутник «отстаёт» на 25 и более град. долготы. Совершив один виток, он оказывается совсем над другим местом — с каждым оборотом проекция орбиты ИСЗ смещается на запад на тысячи километров.

Исключением является геостационарная орбита, но она слишком высока (35 тыс. км, в 100 раз дальше, чем орбиты военных разведывательных спутников). С такой высоты разведчик не увидит ничего, кроме расплывчатых контуров планеты. Во-вторых, ГСО проходит исключительно над экватором.

Чтобы иметь возможность периодически (раз в несколько часов) проверять обстановку в любом районе океана, потребуется группировка из многих десятков низкоорбитальных спутников. Таких возможностей нет ни у одной страны мира.

Американская система морской разведки Naval Ocean Surveillance System (NOSS) располагает всего тремя работоспособными космическими аппаратами. Отечественная «Лиана» состоит из единственного спутника радиотехнической разведки «Космос-2502». Её предшественник — МКРЦ «Легенда», также не обеспечивала оперативное обновления данных из-за недостатка космических аппаратов.

Определенные успехи делает Китай, запустивший за три предыдущих года 14 спутников морской разведки серии «Яогань». Но даже этого количества недостаточно для постоянного контроля над заданным квадратом мирового океана.

Что видят спутники?

Низкая частота обновления данных — важная, но не единственная проблема космической разведки. Как вы уже догадались, КА трудно разглядеть что-либо в деталях с расстояния в 500-1000 километров.

Не надо ссылаться на карты Гугл — снимки высокого разрешения европейских городов были выполнены с борта самолета. В летний безоблачный день, при положении Солнца не ниже 30 град. над горизонтом.

Снимков океана нет вообще — все, что вы видите, это сплошная анимация (доказывается полным отсутствием следов кораблей).

Качество космических снимков оставляет желать лучшего. Но главными проблемами оптического диапазона остаются освещенность и погода. Спутник ничего не видит на вечерней и ночной сторонах планеты, так же, как не сможет увидеть участок поверхности, скрытый облаками (довольно частое атмосферное явление, не так ли?).

Впрочем, различить на космическом снимке крупный корабль — довольно просто. Точнее, не сам корабль, а его кильватерный след, протянувшийся за ним на многие десятки километров.

Но это лишь при условии, что все это случайным образом попало на снимок из космоса. Просто так «сканировать» океанские просторы на предмет наличия какого-либо корабля можно до скончания времён. Так же, как невозможно обнаружить и непрерывно, на протяжении многих часов и дней, сопровождать морскую цель из космоса.

Р-раз — и спутник навел свои камеры на заданный объект! Такое возможно только в голливудских боевиках.

Слабое затухание и прозрачность атмосферы для радиоволн способствует развитию радиотехнической и радиолокационной разведки. С другой стороны, стоимость спутника с радаром может составлять сотни сотни миллионов долларов. По понятной причине их невозможно построить в необходимом количестве. Они не способны работать в тени Земли, а выводить на орбиту разведчики с ядерным реактором отважился только СССР (разумеется, идея превратилась в фарс).

Самым перспективным направлением стали военные спутники пассивной радиотехнической разведки, но они способны увидеть только излучающие цели. И только если те случайно попадут в зону их обзора.

PS. Любопытства ради глянул на места службы с Гугл-картами, так как будто вживую прогулялся. В Гаджиево не просто все лодки как на ладони, но хорошо различимо и каких проектов. Разрешили Гуглу полетать на самолетах над базой РПЛ СН и поснимать в высоком разрешении? Чушь. Снимки спутниковые. Отсюда следует, что любой выход на БС в море в Пентагоне узнают в считанные часы/сутки. Ну а дальше несложно сообразить, куда корабль почесал и какие квадраты надо снимать, чтобы проверить.