Проблема боевых действий на Днепре заключается в том, что за них, по сути, никто не отвечает. Каждая бригада, у которой полоса обороны проходит по Днепру, отвечает за дела на своем участке целиком и полностью, в лучшем случае – налаживая взаимодействие с соседями.

Для армии Днепр – уже лишь небольшая часть общей картины, и людей, которые занимались бы рекой непосредственно, там нет.

Как подобные ситуации решались раньше? Разумеется, созданием речных флотилий. Причем их создавали не только в эпоху «брони и пара», но и в нашу пору сетей, беспилотников и спутниковой разведки. Штаты для действий в Ираке развернули три группы речных сил (Riverine Squadron), входивших в состав экспедиционных сил ВМС США. Причем действовали они не только в полноводном Шатт-эль-Араб, который по расходу воды как раз сравним с Днепром, но и гораздо выше по течению Тигра и Евфрата (который по полноводности ближе скорее к Десне или Припяти). Ответственность частей за свои берега при этом никуда не девалась.

Ключевым моментом, который делал речные группы ВМС действительно важным элементом, был тот, что их штабы интегрировали и координировали действия всех вовлеченных сил – армии, морской пехоты, контингентов союзников, армии и полиции Ирака. И, конечно, прямо отвечали за способность вести действия на поверхности – включая наличие и поддержание в готовности парка катеров и лодок, оформление заявок и требований на них, и, наконец, за применение.

После ухода американских войск из Ирака эти группы были реорганизованы в морские экспедиционные силы безопасности (Maritime Expeditionary Security Force) отвечающие за безопасность и антитеррор в прибрежных районах и на реках, действующие в разное время в самых разных местах, от Панамского канала до Суэцкого.

Разговоры о необходимости заново создать Днепровскую военную флотилию ходили давно, но, видимо, так и погрязли в разборках видов вооруженных сил. При этом ВМФ, которому прямо показано этим заниматься в том числе в силу наличия полного набора необходимых средств, используемых, в частности, для противодиверсионной обороны баз, в этой войне явно не блещет распорядительностью и своевременными инициативами.

По идее, подобная проблема должна была предусматриваться еще на стадии подготовки операции. Случилось, впрочем, то, что случилось. Будем ждать, пока кто-то в итоге не сложит два и два и не организует уже имеющиеся силы нужным образом, заодно разместив заказы на дополнительные катера и необходимое для них оборудование.

PS. Я хорошо помню, как минобороны надрачивало на плавающую технику для армии — все эти плавающие БТРы, БМП и БМД. На обеспечение плавучести было потрачено колоссальное количество денег, ради него пришлось сильно ухудшить другие характеристики этих машин. Внимание, вопрос: а почему тогда мы видим бойцов, рассекающих по Днепру на гражданских небронированных лодочках с подвесными моторами? БТРы разучились плавать?

Или так, как это плавает — оно нахрен никому в реальной жизни не нужно? Тогда следует найти тех, кто совершил диверсию против боеготовности армии РФ, навязывая ей амфибийность бронетехники. Найти и наказать.

А вот эти катера были изъяты у браконьеров в Дагестане:

Почему бы их не передать на нужды СВО? Вот губернатор Приморья передает фронту технику, которую изымают у «черных лесорубов» — от легковых машин до тракторов. Что может помешать главе Дагестана сделать аналогичный жест?

О проблеме нехватки катеров и моторных лодок у наших военных на Днепре, я впервые услышал в октябре прошлого года.

И тогда проблему стали решать вполне традиционно — общественными сборами и через волонтёров. Де-факто, все свелось к тому, что на собранные средства военные сами купили себе старые лодки и топливо. Всё.

Поэтому, подобная ситуация с гибелью наших военных, при таком подходе, рано или поздно случилась бы. Просто по причине того, что если некая проблема не решается системно, то сбой обязательно случится.

При этом, как верно отмечает Александр Коц, на разных выставках у нас регулярно показывают какие-то новые прекрасные боевые катера и лодки, но в итоге дальше выставок они, похоже, никуда не плывут.

Но если бы дело было только в лодках и катерах… Дело в том, что нельзя принять верное решение, не имея объективной информации. И очевидно, порой, находятся те, кто не докладывает наверх о проблеме, чтобы не расстраивать какого-нибудь важного руководителя.

Я надеюсь, что те, кому следует, знают о ситуации с нехваткой определённого беприпаса для систем ПВО, на одном из участков фронта. Как следствие — БПЛА противника чувствуют себя весьма вольно. Что создаёт кучу проблем.

Надеюсь, что кому следует, доложили, о том, что на другом участке есть нехватка личного состава. А опорники, вместе с мобилизованными, держат бойцы спецназа. Просто больше некому. Противнику, к счастью, от этого только хуже — спецназ злой и опытный, научил бойцов плохому, и ВСУ это уже на своей шкуре прочувствовали. Но нехватка личного состава может выйти боком, если противник решит заваливать «мясом». А ВСУ это любят.

Так вот. Если информацию довели, куда надо (а доклады были), то проблема будет решена. Если сообщили, что все в порядке, то результат предсказуем.

А потом, вполне возможно, снова отдельные товарищи попытаются объяснить, что во всем виноваты военкоры, которые, понимаешь, раскачивают лодку. Вот только лодки, как сказано выше, тоже волонтёры купили.