О какой продукции южноафриканского военно-промышленного комплекса мы наиболее наслышаны? Естественно, это: 155-мм мобильная самоходная артиллерийская установка G6 «Rhino» (Носорог), размещённая на шестиколёсном шасси высокой проходимости и способная в 1,3 раза быстрей выдвигаться на огневые рубежи, нежели PzH-2000 или M-109A7 «Paladin»; 8-канальный корабельный зенитно-ракетный комплекс «Umkhonto», отличающийся наличием двух типов ракет с активной радиолокационной и инфракрасной ГСН, а также отклоняемым вектором тяги; управляемая ракета ближнего воздушного боя V3E «A-Darter», также снабжённая ОВТ, позволяющим маневрировать с впечатляющей перегрузкой в 100G. Но это только те образцы высокотехнологичного вооружения, которые получили на западе максимальную известность, а затем были размещены в различных энциклопедиях.

Существуют же у ЮАР и такие разработки, которые лишь в единичных публикациях «просочились» в российский Интернет, либо вообще остались лишь на страницах зарубежных аналитических ресурсов. К ним можно отнести такие прототипы высокоточного оружия, как управляемые авиабомбы «Raptor-1/2», а также тактическая крылатая ракета большой дальности «Raptor-3».

Первая информация о проекте планирующей авиабомбы «Raptor-1» появилась в конце 70-х — начале 80-х гг., когда перед южноафриканской компанией «Kentron» (ныне «Denel Dynamics»), являющейся региональным лидером в сфере передового ракетного вооружения, была поставлена задача создания перспективного образца высокоточного оружия. Своему появлению «Raptor-1» обязана международному эмбарго на продажу ЮАР современной военной техники, которое наложили на государство в 1977-м году из-за участия в гражданской войне в Анголе и проведения политики расовой сегрегации (апартеида) по отношению к коренному чернокожему населению.

Для поддержания обороноспособности республики и возможности дальнейшего участия в противостоянии, Кейптаун вынужден был полностью положиться на военно-техническое сотрудничество с Израилем. Плодами этого взаимодействия стали такие проекты, как: многоцелевой тактический истребитель «Cheetah» (аналог израильской модернизации «Миражей-IIIDZ/D2Z», получивших индекс «Кфир TC-2»), спроектированный благодаря участию специалистов «Israel Aircraft Industries» и уникальный в своём роде 450-килограммовый противорадиолокационный ракетно-бомбовый управляемый боеприпас BARB, разработанный компанией «Grinaker Aviatronics» на базе израильских управляемых авиабомб семейства «Whizzard». Если об использовании бомбы BARB («Boosted Anti-Radar Bomb») раздобыть какую-либо информацию крайне затруднительно, то завеса тайны над боевым применением планирующей УАБ «Raptor-1» достаточно приоткрыта для того, чтобы сделать определённые выводы.

По своему назначению и профилю полёта «Raptor-1» имеет сходство с более современной американской тактической УАБ средней и большой дальности типа AGM-154 JSOW, отличаясь от последней отсутствием приёмного канала наведения посредствам спутниковых радионавигационных систем типа NAVSTAR/GPS. «Раптор-1» имеет комбинированное радиокомандно-инерциальное наведение на маршевом участке траектории и телевизионное — на завершающем. По информации различных южноафриканских источников, включая сотрудников компании-производителя «Denel Dynamics», боевое крещение УАБ «Raptor-1» (также известная под индексом H-2) получила в самый разгар эскалации конфликта между Ангольской народной армией (поддерживаемой кубинскими добровольцами и советскими военными инструкторами) и ВС ЮАР (в союзе с бойцами УНИТА) в начале 1988-го года.

Ожесточённые бои вспыхнули в городе Куито-Канавале, где в ходе операции «Хупер» командованием ВС ЮАР было принято решение об уничтожении стратегически важного моста в окрестностях этого города. Для выполнения задачи были привлечены британские многоцелевые штурмовики «Buccaneer S.Mk.50» («414») из 24-й бомбардировочной эскадрильи ВВС ЮАР, на подвесках которых были размещены УАБ «Raptor-1». Попытка уничтожения моста близ Куито-Канавале, предпринятая 12 декабря 1987-го года, была провалена: очевидно, что из-за сбоев в «сырой» системе самонаведения бомба просто ушла «молоко». Аналогичным образом ситуация развернулась и при первой попытке за 3 января 1988-го года, зато вторая попытка за это же число дала ожидаемый результат: мост был уничтожен.

Сообщается, что на перехват «Буканиров» неоднократно поднимались МиГ-23МФ/МЛД ангольско-кубинских ВВС, но создать серьёзные препятствия для связки «Buccaneer S.Mk.50 — Raptor-1» они так и не смогли. Один из южноафриканских штурмовиков запустил крылатую бомбу «Раптор-1» с большой высоты в нескольких десятках километров от цели и стал возвращаться на базу, в то время как для МиГ-23МФ, оснащённого устаревшей бортовой РЛС РП-23 «Сапфир-23», обнаружить малозаметную УАБ не представлялось возможности. Более того, «Буканиры» эскортировали многоцелевые истребители «Мираж-III», которые однозначно бы втянули кубинских и ангольских пилотов МиГ-23 в ближний воздушный бой. Непосредственно в боевых действиях наши военнослужащие участия не принимали, а поэтому и «обкатки» самолёта ДРЛОиУ А-50 можно было не ожидать. Своевременного (раннего) оповещения ангольско-кубинских ВВС о приближении авиации противника по факту не наблюдалось.

Малая радиолокационная сигнатура и уникальность комбинированной системы наведения нового планирующего боеприпаса «Raptor-1» целиком и полностью оправдали себя. Так, за счёт инерциального наведения и ТВГСН на завершающих 15—25 км траектории был реализован принцип «пустил-забыл», при котором круговое вероятное отклонение от цели составляет 3-5 м. В оптико-электронную часть ракеты может быть интегрирована и инфракрасная камера, позволяющая более эффективно работать в ночных условиях.

Даже если по каким-либо техническим причинам УАБ отклонится на более чем 5 м от цели, уровень повреждений последней окажется весьма высоким, потому что бомба несёт мощную 600-килограммовую ОФ или кассетную боевые части, способные превратить в гору металла или руин любую боевую единицу, либо опорный пункт. Для уничтожения небольших бункеров, ДОТов и выведения из строя ВПП авиабаз противника используется проникающее и бетонобойное «снаряжение». В ВВС Южно-Африканской республики «Раптор-1» может применяться с подвесок тактических истребителей JAS-39 «Gripen», ранее же имелась возможность использования бомбы с узлов подвески «Cheetah», «Mirage-III», «Mirage F1AZ» и «Буканир». Все истребители, унифицированные под данный тип авиабомб, дооснащаются дополнительным комплексом управления, который представляет собой небольшой джойстик и МФИ-индикатор с интерфейсом для приёма и отображения информации с ГСН бомбы.

«Raptor-1» имеет массу 980 кг при длине корпуса 3,65 м, диаметре 38 см и размахе крыла 3,7 м. Дальность пуска с высоты 10—12 км может достигать 60 км в планирующем режиме. Концептуальным аналогом «Raptor-1» является американская управляемая бомба AGM-62 «Walley-II Mk5 Mod 4», способная в режиме планирования пролететь от 60 до 83 км(принята на вооружение ВВС США в начале 70-х гг.). Эта бомба получила прозвище «Толстый Альберт» и отличалась классическим крестообразным крылом большой площади.

Есть подтверждённые данные о начале в 2003-м году лицензионного крупносерийного производства УАБ «Raptor-1» мощностями пакистанской Национальной инженерной и научной комиссии NESCOM под индексом H-2. Высокоточные бомбы предназначены для применения истребителями «Mirage-IIIEP/O», «Mirage-5PA2» и тремя существующими модификациями JF-17 «Thunder Block I/II/III», состоящими в ВВС Пакистана. Собирает данное оборонно-промышленное подразделение и более продвинутую версию ракеты — «Raptor-2» (H-4).

Данное изделие имеет аналогичную складную конструкцию стреловидного крыла, но обладает в 2 раза увеличенным радиусом действия в 120-130 км, который стал возможен благодаря внедрению в конструкцию твердотопливного ракетного ускорителя и уменьшению массы боевой части до 450—500 кг. По-видимому, твердотопливный ускоритель разгоняет бомбу до скорости 1-1,2М с возвышением на траектории до 14-16 км, и по истечении пары-тройки десятков секунд или 1 минуты отключается сбрасывается. Далее более лёгкая «Raptor-2» (порядка 750 кг без ускорителя) планирует к цели со значительно большей скоростью и с большей высоты, нежели первая версия бомбы. Данная модификация получила также улучшения «железа» по части точностных возможностей в условиях интенсивного оптико-электронного и радиоэлектронного противодействия со стороны противника. Возможным это стало благодаря введению в БРЭО бомбы модуля радионавигационной системы GPS: ракета будет выходить чётко на координаты объекта, вне зависимости от помеховой установки. Подавить радиокомандное наведение «Raptor-1» — задача куда более простая.

Дальность действия радиокомандного канала коррекции «Raptor-2» осталась прежней и составляет 250 км, благодаря чему перенацелить или скорректировать полёт модернизированной крылатой бомбы может не только её носитель, но и любой другой тактический истребитель, оснащённый терминалом управления «Raptor-2». Конструкция боевого снаряжения в этой модификации бомбы также модульная и предполагает выбор типа БЧ в соответствии с поставленной задачей. Для Военно-воздушных сил Пакистана, находящегося с Индией на постоянной «конфронтационной тропе», наличие УАБ «Раптор» модификаций H-2 и H-4 играет важную оперативно-тактическую роль в поддержании технологического паритета на фоне серьёзного численного перевеса авиапарка ВВС Индии. Тем не менее, здесь у Пакистана также намечается отставание ввиду закупки индусами зенитно-ракетных комплексов С-400 «Триумф», способных противостоять любой из модификаций УАБ «Раптор».

Как стало ясно в 2014-м году, специалисты «Denel» не стали ограничиваться разработкой одних лишь управляемых авиабомб с разгонными твердотопливными модулями, и максимально сфокусировались на доводке своего ещё более перспективного изделия — тактической крылатой ракеты большой дальности «Raptor-3». Представленный на выставочном стенде полноразмерный макет этой ракеты указывает на её исключительно «рапторовское» происхождение. Как мы видим, ракета выполнена в том же 380-мм корпусе с длиной около 4 м, что и «Raptor-1/2»; установлено аналогичное складное крыло с размахом в 4 м. Между тем, хвостовое оперение «Raptor-3» классическое Х-образное, в отличие от разнесённого двухкилевого на планирующих бомбах.

Дело в том, что конечный участок траектории полёта планирующей УАБ проходит на относительно невысокой скорости в 450—600 км/ч и для маневрирования необходимы аэродинамические рули в 2-3 раза большей площади, а поэтому разнесённое двухкилевое хвостовое оперение «Raptor-1/2» является полноповоротным, но только в горизонтальной плоскости, из-за чего для выполнения поворотов также задействуются элероны. Ракета «Raptor-3», полёт которой происходит на стабильной скорости от 600 до 800 км/ч, в двухкилевом оперении разнесённого типа абсолютно не нуждается: в этом случае подобная конструкция приведёт повышенному аэродинамическому сопротивлению и, как следствие, к увеличению расхода топлива с потерей радиуса действия.

Двухконтурный турбореактивный двигатель также расположен в хвостовой части ракеты, в которую плавно переходят воздушные каналы 2-х верхних воздухозаборников. Схема планера КР «Raptor-3» «низкоплан» освободила достаточно солидные боковые площади корпуса, на которых видны весьма ёмкие конформные топливные баки, позволяющие ракете уничтожать цель в 300 км от точки пуска (аналогичные баки установлены на наши СКР Х-555). Учитывая, что скорость этой ракеты обычно будет примерно на 25-30% выше, чем у её бомбовых вариантов, значительно возрастёт и кинетическая энергия боевого «снаряжения», что говорит о большом потенциале использования бетонобойных и проникающих БЧ для борьбы с хорошо защищёнными целями противника. Воздухозаборники, находящиеся в верхней проекции хвостовой части ракеты не облучаются наземными РЛС средств ПВО противника, из-за чего ЭПР «Raptor-3» в ППС с нижнего направления может достигать всего 0,2 м2.

Столь же положительно отозваться о мерах по снижению инфракрасной заметности ракеты в этом случае никак нельзя. По местам слияния воздушных каналов с корпусом можно сказать, что турбореактивный двигатель находится чрезвычайно близко к соплу «Raptor-3» и горячая реактивная струя выбрасывается из турбины в атмосферу мгновенно, в то время, как на разработанной ещё в конце 80-х гг. перспективной стратегической КР AGM-129ACM можно увидеть совершенно уникальную для того времени методику отведения реактивных газов. Из реактивного двигателя F112-WR-100 «Williams» продукты горения попадают в специальный промежуточный контур смешивания с холодным воздухом, и только из него они попадают в атмосферу из плоского прямоугольного сопла, которое ещё больше уменьшает ИК-сигнатуру. Подобные конструктивные меры сегодня крайне важны, так как всё больше средств ПВО, их зенитных управляемых ракет и ракет класса «воздух-воздух» комплектуются биспектральными инфракрасными прицельными комплексами и ИКГСН, способными без затруднений обнаружить такой объект, как «Raptor-3».

На верхней поверхности носовой части ракеты (сразу за ГСН) находится небольшой радиопрозрачный обтекаемый конформный контейнер, в котором расположена точно направленная антенна модуля радионавигационной системы GPS/ГЛОНАСС, а возможно и приёмо-передающие антенны для обмена информацией и радиокоррекции посредством удалённого терминала-ПБУ. Система наведения «Raptor-3», как и на предыдущих версиях в ракетно-бомбовом исполнении, получит полностью модульную архитектуру. Помимо телевизионной, инфракрасной, радиокомандной и спутниковой систем наведения рассматривается комплектация активной радиолокационной головкой самонаведения Х/Ka-диапазонов, которая значительно улучшит точность ракеты не только по стационарным объектам, но и по движущимся целям в сложных метеорологических условиях. По заявлениям разработчика, ПО с профилями полёта будет загружаться в ИНС ракеты «Raptor-3» ещё на земле, до начала выполнения ударной операции в соответствии с оперативно-тактической обстановкой, главным критерием которой будет расположение наиболее серьёзных и дальнобойных средств ПВО противника.

Модификации планирующих УАБ «Raptor-1/2», а также КР «Raptor-3», продвигаемые компанией «Denel Dynamics» на мировой рынок вооружения, могут без затруднений перепрограммироваться под КУВ большинства типов современных тактических истребителей, в списке которых: F-5E, «Mirage-2000C/-5/-9», «Tornado GR4», EF-2000, JAS-39 «Gripen», семейство МиГ-29, Су-27 и т.д. Тем не менее, спрос на них будет весьма узкий, поскольку на вооружении ВВС европейских стран-участниц НАТО нишу перспективного оперативно-тактического ракетного вооружения прочно заняли в разы более дальнобойные и не менее совершенные ракеты KEPD-350 «Taurus» (дальность 500 км) и AGM-158A/B JASSM/JASSM-ER (1100—1200 км); и даже в Польше разрабатывается более компактный 2,2-метровый аналог «Томагавка» — ракета «Pirania», способная «потягаться» с «Раптором-3» как в дальности полёта (300 км), так и в способности преодолевать ПРО противника на высоте 20-25 м.

Единственным выходом для «Denel Dynamics» в данном случае является сосредоточение на государствах-операторах лёгких многоцелевых истребителей семейства «Мираж-III/2000C/-5», «Грипен» и JF-17 «Thunder». На первом месте в этом списке продолжит оставаться Пакистан, нуждающийся в современных ударных авиационных комплексах с приемлемой стоимостью, а также уже организовавший серийное производство «Raptor-1» на мощностях Национальной инженерной и научной комиссии NESCOM. Несколько сотен КР «Raptor-3» ощутимо усилят боеспособность пакистанских ВВС на фоне недавней переброски на индийско-пакистанскую границу зенитно-ракетных комплексов «Spyder-SR», закупленных у израильской «Rafael» почти 10 лет назад. Ракеты будут использоваться с подвесок истребителей «Mirage-III-EP/O», «Mirage-5» и JF-17.

Следующим претендентом являются Военно-воздушные силы Бразилии, которые в рамках 5,4-миллиардного контракта по тендеру F-X2, в октябре 2014-га года заказали 36 перспективных истребителей «Gripen-NG» (28 одноместных JAS-39E и 8 двухместных JAS-39F), которые должны быть поставлены с 2019-го по 2024-й год. В пользу продвижения УАБ и крылатых ракет семейства «Raptor» на бразильском рынке вооружений говорит и тот факт, что южноафриканской компанией «Denel Dynamics» ведутся соответствующие работы по адоптации терминалов управления этими ракетами к БРЭО собственных истребителей JAS-39C/D, — данный опыт имеет весьма большое значение для интеграции «Рапторов» на бразильские «Грипены». Состоят на вооружении бразильских ВВС и 55 лёгких многоцелевых истребителей F-5E/F, а также 8 «Mirage-2000C», находящиеся на первых местах в южноафриканском списке по интеграции «Raptor-1/2/3» в систему управления вооружением тактической авиации 3-го и 5-го поколений. Более того, на руку южноамериканской компании играет и то, что между странами на протяжении уже нескольких лет продолжается тесное военно-техническое сотрудничество. В частности, до начала глубокой рецессии в экономической системе Бразилии, компании «Mectron», «Avibras» и «Atech» активно участвовали в программе разработки сверхманевренной управляемой ракеты ближнего воздушного боя V3A «A-Darter» совместно с «Denel Dynamics». Размер инвестиций в проект со стороны бразильских компаний составил около 52 млрд. долларов.

Третьим заказчиком вполне может стать ещё одно крупное латиноамериканское государство — Аргентина. Но здесь ситуация крайне запущенная. Состояние военно-воздушных сил этой страны уже достигло критического уровня. На вооружении ВВС состоит 36 «древних» дозвуковых штурмовиков A-4AR «Fightinghawk», которые были приобретены у Кувейта в конце 90-х гг. Такой примитивный авиапарк ничего не сможет противопоставить даже ударным 2-маховым модификациям «Tornado GR4», не говоря уже о перспективных «Тайфунах», «заряженных» новыми версиями программного обеспечения БРЭО и дальнобойными УРВБ MBDA «Meteor». Более того, устаревшие системы управления огнём этих «Скайхоков» на аппаратном уровне не поддерживают интеграцию южноафриканских управляемых авиабомб и ракет семейства «Raptor», а модернизация 36 морально устаревших штурмовиков по A-4 по примеру бразильской компании «Эмбраер» до уровня AF-1M обойдётся Буэнос-Айресу примерно в 180 — 200 млн. долларов (стоимость модернизации одного «Скайхока» составляла 5 млн. долларов). Ввиду таких обстоятельств, ВВС Аргентины было бы гораздо выгодней приобрести у китайской «Чэнду» одну эскадрилью из 12 FC-1 «Xiaolong», 5-6 МиГ-29СМТ или пару Су-35С.

Истребители «Mirage-IIIEA» и «Finger-I/II/IIIB» (израильская модификация «Mirage-5»), несмотря на существующую возможность обновления БРЭО, были сняты с вооружения. А 2-3 февраля 2017-го года, по заявлению министра обороны Аргентины Хулио Мартинеса, вообще стало известно о временном переходе ВВС страны на двухдвигательные турбовинтовые штурмовики IA-58 «Пукара» от компании «FAdeA». В такой сложной ситуации о каком-либо взятии реванша в Фолклендском территориальном споре с усиливающимся Лондоном не может быть и речи. Для того, чтобы «утихомирить» Буэнос-Айрес, командованию Королевского ВМФ Великобритании будет достаточно отправить в Южную Атлантику пару многоцелевых атомных подводных лодок класса «Trafalgar», которые запустят по аргентинским стратегическим объектам промышленности 30 — 40 «Томагавков». В качестве второстепенного инструмента устрашения могут применить 1 или 2 эскадрильи «Тайфунов», которые достигнут воздушного пространства Аргентины через 25 минут после взлёта с территории Фолклендских островов. Должными зенитно-ракетными системами среднего и большого радиуса действия ПВО Аргентины не обладает: «реванш» закончится с ужасными для южноамериканской страны последствиями всего через несколько часов.

По этой причине Аргентина рассматривает и куда более широкомасштабное обновление своего авиапарка, нежели закупка дешёвых и малоэффективных турбовинтовых штурмовиков «Пукарра», которые смогут применяться лишь в зачистке границ от незаконных военизированных формирований, и то, до тех пор, пока в руках у последних не окажутся современные переносные ЗРК типа «Стингер». Так, в конце января 2017-го года, Минобороны Аргентины выдвинуло России коммерческое предложение по закупке 15 многоцелевых истребителей семейства МиГ-29 (точной информации о модификации не поступало). Даже если учитывать возможность приобретения Аргентиной истребителей модификации МиГ-29СМТ или М2, этого количества не хватит для полноценного противостояния с ВМФ и ВВС Великобритании. Но при условии, что вся эскадрилья будет нести на борту противокорабельные ракеты 3М54Э или Х-31АД, хотя бы 1-2 разрекламированных британских эсминца могут быть выведены из строя, либо отправлены на дно.

Сослужить хорошую службу аргентинским ВВС в данном случае может и закупка южноафриканских крылатых ракет «Raptor-3». Помимо нанесения высокоточных ударов по британским подразделениям, обороняющим Фолкленды, данные беспилотники, за счёт модульной конструкции с большим количеством комбинаций головок самонаведения, способны провести на траектории оптическую и радиотехническую разведку (подобными опциями обладают тактические крылатые ракеты большой дальности LAM комплекса NLOS-MS). Южноафриканские специалисты смогут легко приспособить терминалы управления «Raptor-3» под БРЭО новых версий МиГ-29 благодаря интерфейсам MIL-STD-1553B.

Одной из важнейших деталей успешного военно-технического сотрудничества и заключения оборонных контрактов между Аргентиной и ЮАР остаётся предельно слабое британское лобби на все оборонные структуры Южно-Африканской республики. Это полностью подтвердилось на февральском 3-м саммите глав государств ASA (Организации стран Африки и Южной Америки) в 2013-м году, когда ЮАР поспособствовала тому, чтобы 54 африканских государства на законодательном уровне признали правомерность требований Буэнос-Айреса о возвращении суверенитета над Мальвинскими островами в «Декларации Малабо».
Не менее важным моментом является и то, что Аргентина с ЮАР выступают единым геополитическим фронтом в структуре «Большой Двадцатки» и вынашивают достаточно амбициозные методики по наращиванию общего геополитического могущества и экономической мощи во всей Южной Атлантике. Данные государства вполне способны дополнить многополярную систему мироустройства, но для этого и Аргентине, и ЮАР непременно потребуются беспрецедентные программы обновление своих вооружённых сил. Так, в ЮАР в скорейшем обновлении нуждается подводная компонента флота, представленная 3 устаревшими немецкими патрульными дизель-электрическими подлодками Тип 209, которые могут быть заменены большим количеством более совершенных ДЭПЛ пр. 877ЭКМ «Палтус», либо китайских анаэробных ДСЭПЛ с воздухонезависимой энергетической установкой Type 041 «Юань».

Вооружённые силы Аргентины находятся в куда более плачевном состоянии: здесь требуется комплексное обновление как ВМС, так и ВВС (включая ПВО). Для противостояния с флотом и ВВС Великобритании (не берём в расчёт находящихся в распоряжении Лондона ПЛАРБ «Вэнгард» с БРПЛ UGM-133A «Trident-IID5») Буэнос-Айресу потребуется не 15 МиГ-29СМТ/М2, а не менее 30-40 МиГ-35 или Су-35С или аналогичного количества китайских FC-31 «Кречет», вооруженных современными сверхзвуковыми ПКР и другим высокоточным оружием. Из этого следует, что текущий список возможностей Аргентины не способен удовлетворить довольно солидные амбиции, ведь даже для банального принятия на вооружение южноафриканских крылатых ракет «Raptor-3» у аргентинских ВВС отсутствует необходимая авиационная платформа.